Серия «Глобальное общество», начатая художницей в 2013-м и поднимает тему манкуртизма и потери национальной идентичности. Манкуртизм – термин, введенный киргизским писателем Чингизом Айтматовым, обозначает сознательную или бессознательную потерю национальных корней, отхождение от традиционных устоев и утрату своей культуры, с привнесением и замещением ее ценностями другой культуры.

Серия «Глобальное общество», начатая художницей в 2013-м и поднимает тему манкуртизма и потери национальной идентичности. Манкуртизм – термин, введенный киргизским писателем Чингизом Айтматовым, обозначает сознательную или бессознательную потерю национальных корней, отхождение от традиционных устоев и утрату своей культуры, с привнесением и замещением ее ценностями другой культуры.

Серия «Глобальное общество», начатая художницей в 2013-м и поднимает тему манкуртизма и потери национальной идентичности. Манкуртизм – термин, введенный киргизским писателем Чингизом Айтматовым, обозначает сознательную или бессознательную потерю национальных корней, отхождение от традиционных устоев и утрату своей культуры, с привнесением и замещением ее ценностями другой культуры.

«Ложная надежда или момент настоящего» - это метафора разрыва между видимым миром или видимым идеалом и реальностью. Это отражение нашего общества, которое взаимодействует в невидимых формах общения. В этой серии яркие узоры символизируют «Диалог», провоцируя как положительную, так и отрицательную информацию и дискурс. После этого они трансформируются посредством умножения в абстрактную форму, пространство которой становится очевидным, универсально-естественным поведением бесконечной повторяемости, что приводит нас к заблуждению.

Работы выполнены из очень ярких, блестящих тканей из Центральной Азии. Эти ткани часто используются в качестве подарков на свадьбах и других торжествах в Казахстане, но часто просто переходят из рук в руки, потому что, несмотря на их яркость, они не особенно практичны. Поэтому подарки, как и обмен информацией в современном мире, часто становятся поверхностными и иллюзорными.

Композиции произведений, вырезанные из разных тканей, впоследствии трансформируются в новую форму и крепятся друг к другу только булавками. Иглы символизируют нестабильность, непостоянство, коллапс, а блестящие ткани - значение ложной надежды. Так, например, в Казахстане строят красивые фасады домов, не заботясь о качестве "внутренности".

Ткани привлекают своей яркостью и блеском, создавая особую завораживающую атмосферу, в которой сложно обратить внимание на саму ткань, то есть на «Реальность», и вглядеться в каждый отдельный узор, то есть «Смысл».

«Ложная надежда или момент настоящего» - это метафора разрыва между видимым миром или видимым идеалом и реальностью. Это отражение нашего общества, которое взаимодействует в невидимых формах общения. В этой серии яркие узоры символизируют «Диалог», провоцируя как положительную, так и отрицательную информацию и дискурс. После этого они трансформируются посредством умножения в абстрактную форму, пространство которой становится очевидным, универсально-естественным поведением бесконечной повторяемости, что приводит нас к заблуждению.

Работы выполнены из очень ярких, блестящих тканей из Центральной Азии. Эти ткани часто используются в качестве подарков на свадьбах и других торжествах в Казахстане, но часто просто переходят из рук в руки, потому что, несмотря на их яркость, они не особенно практичны. Поэтому подарки, как и обмен информацией в современном мире, часто становятся поверхностными и иллюзорными.

Композиции произведений, вырезанные из разных тканей, впоследствии трансформируются в новую форму и крепятся друг к другу только булавками. Иглы символизируют нестабильность, непостоянство, коллапс, а блестящие ткани - значение ложной надежды. Так, например, в Казахстане строят красивые фасады домов, не заботясь о качестве "внутренности".

Ткани привлекают своей яркостью и блеском, создавая особую завораживающую атмосферу, в которой сложно обратить внимание на саму ткань, то есть на «Реальность», и вглядеться в каждый отдельный узор, то есть «Смысл».

«Ложная надежда или момент настоящего» - это метафора разрыва между видимым миром или видимым идеалом и реальностью. Это отражение нашего общества, которое взаимодействует в невидимых формах общения. В этой серии яркие узоры символизируют «Диалог», провоцируя как положительную, так и отрицательную информацию и дискурс. После этого они трансформируются посредством умножения в абстрактную форму, пространство которой становится очевидным, универсально-естественным поведением бесконечной повторяемости, что приводит нас к заблуждению.

Работы выполнены из очень ярких, блестящих тканей из Центральной Азии. Эти ткани часто используются в качестве подарков на свадьбах и других торжествах в Казахстане, но часто просто переходят из рук в руки, потому что, несмотря на их яркость, они не особенно практичны. Поэтому подарки, как и обмен информацией в современном мире, часто становятся поверхностными и иллюзорными.

Композиции произведений, вырезанные из разных тканей, впоследствии трансформируются в новую форму и крепятся друг к другу только булавками. Иглы символизируют нестабильность, непостоянство, коллапс, а блестящие ткани - значение ложной надежды. Так, например, в Казахстане строят красивые фасады домов, не заботясь о качестве "внутренности".

Ткани привлекают своей яркостью и блеском, создавая особую завораживающую атмосферу, в которой сложно обратить внимание на саму ткань, то есть на «Реальность», и вглядеться в каждый отдельный узор, то есть «Смысл».

«Ложная надежда или момент настоящего» - это метафора разрыва между видимым миром или видимым идеалом и реальностью. Это отражение нашего общества, которое взаимодействует в невидимых формах общения. В этой серии яркие узоры символизируют «Диалог», провоцируя как положительную, так и отрицательную информацию и дискурс. После этого они трансформируются посредством умножения в абстрактную форму, пространство которой становится очевидным, универсально-естественным поведением бесконечной повторяемости, что приводит нас к заблуждению.

Работы выполнены из очень ярких, блестящих тканей из Центральной Азии. Эти ткани часто используются в качестве подарков на свадьбах и других торжествах в Казахстане, но часто просто переходят из рук в руки, потому что, несмотря на их яркость, они не особенно практичны. Поэтому подарки, как и обмен информацией в современном мире, часто становятся поверхностными и иллюзорными.

Композиции произведений, вырезанные из разных тканей, впоследствии трансформируются в новую форму и крепятся друг к другу только булавками. Иглы символизируют нестабильность, непостоянство, коллапс, а блестящие ткани - значение ложной надежды. Так, например, в Казахстане строят красивые фасады домов, не заботясь о качестве "внутренности".

Ткани привлекают своей яркостью и блеском, создавая особую завораживающую атмосферу, в которой сложно обратить внимание на саму ткань, то есть на «Реальность», и вглядеться в каждый отдельный узор, то есть «Смысл».

«Ложная надежда или момент настоящего» - это метафора разрыва между видимым миром или видимым идеалом и реальностью. Это отражение нашего общества, которое взаимодействует в невидимых формах общения. В этой серии яркие узоры символизируют «Диалог», провоцируя как положительную, так и отрицательную информацию и дискурс. После этого они трансформируются посредством умножения в абстрактную форму, пространство которой становится очевидным, универсально-естественным поведением бесконечной повторяемости, что приводит нас к заблуждению.

Работы выполнены из очень ярких, блестящих тканей из Центральной Азии. Эти ткани часто используются в качестве подарков на свадьбах и других торжествах в Казахстане, но часто просто переходят из рук в руки, потому что, несмотря на их яркость, они не особенно практичны. Поэтому подарки, как и обмен информацией в современном мире, часто становятся поверхностными и иллюзорными.

Композиции произведений, вырезанные из разных тканей, впоследствии трансформируются в новую форму и крепятся друг к другу только булавками. Иглы символизируют нестабильность, непостоянство, коллапс, а блестящие ткани - значение ложной надежды. Так, например, в Казахстане строят красивые фасады домов, не заботясь о качестве "внутренности".

Ткани привлекают своей яркостью и блеском, создавая особую завораживающую атмосферу, в которой сложно обратить внимание на саму ткань, то есть на «Реальность», и вглядеться в каждый отдельный узор, то есть «Смысл».

«Постномадическая реальность» - серия картин из войлока ручной работы. В этой серии, начатой в 2016-м, художница работает с ярким окрашенным войлоком из шерсти и шелка, создавая картины с прямоугольными цветовыми полями. Эти работы вдохновлены традиционными казахскими настенными коврами и вышивками түскиіз. «Түс» в переводе с казахского обозначает «сон», а «киіз» – «войлок». Прямоугольные П-образные формы түскиізов напоминают некие двери или порталы, которые остаются глухими или закрытыми для нашего сознания, и только через сны мы можем попасть в это иное измерение. Границы порталов в работах Мукажановой нечеткие: волокна наложены таким образом, что границы прямоугольников расплываются, словно акварельная краска. Так создается эффект дымки или видения. Реальность словно разрушается перед нашими глазами, но мы не знаем, тому виной внешние факторы – свойства краски или атмосферные явления – либо нас подводит собственное зрение. Картины великолепно передают состояние тревожности и зыбкости.

Напрямую взаимодействуя с чувственностью зрителя, в «Постномадической реальности» Гульнур Мукажанова продолжает традицию абстрактных экспрессионистов, таких как Джексон Поллок, Марк Ротко и Клиффорд Стилл, для которых было важно физическое восприятие картины зрителем. Используя теплый войлочный материал, Гульнур добавляет тактильности своим работам: смотря на картины, мы поневоле представляем войлок на ощупь. Этим самым ее абстрактные работы приобретают человеческий и телесный аспект.

«Постномадическая реальность» - серия картин из войлока ручной работы. В этой серии, начатой в 2016-м, художница работает с ярким окрашенным войлоком из шерсти и шелка, создавая картины с прямоугольными цветовыми полями. Эти работы вдохновлены традиционными казахскими настенными коврами и вышивками түскиіз. «Түс» в переводе с казахского обозначает «сон», а «киіз» – «войлок». Прямоугольные П-образные формы түскиізов напоминают некие двери или порталы, которые остаются глухими или закрытыми для нашего сознания, и только через сны мы можем попасть в это иное измерение. Границы порталов в работах Мукажановой нечеткие: волокна наложены таким образом, что границы прямоугольников расплываются, словно акварельная краска. Так создается эффект дымки или видения. Реальность словно разрушается перед нашими глазами, но мы не знаем, тому виной внешние факторы – свойства краски или атмосферные явления – либо нас подводит собственное зрение. Картины великолепно передают состояние тревожности и зыбкости.

Напрямую взаимодействуя с чувственностью зрителя, в «Постномадической реальности» Гульнур Мукажанова продолжает традицию абстрактных экспрессионистов, таких как Джексон Поллок, Марк Ротко и Клиффорд Стилл, для которых было важно физическое восприятие картины зрителем. Используя теплый войлочный материал, Гульнур добавляет тактильности своим работам: смотря на картины, мы поневоле представляем войлок на ощупь. Этим самым ее абстрактные работы приобретают человеческий и телесный аспект.

«Постномадическая реальность» - серия картин из войлока ручной работы. В этой серии, начатой в 2016-м, художница работает с ярким окрашенным войлоком из шерсти и шелка, создавая картины с прямоугольными цветовыми полями. Эти работы вдохновлены традиционными казахскими настенными коврами и вышивками түскиіз. «Түс» в переводе с казахского обозначает «сон», а «киіз» – «войлок». Прямоугольные П-образные формы түскиізов напоминают некие двери или порталы, которые остаются глухими или закрытыми для нашего сознания, и только через сны мы можем попасть в это иное измерение. Границы порталов в работах Мукажановой нечеткие: волокна наложены таким образом, что границы прямоугольников расплываются, словно акварельная краска. Так создается эффект дымки или видения. Реальность словно разрушается перед нашими глазами, но мы не знаем, тому виной внешние факторы – свойства краски или атмосферные явления – либо нас подводит собственное зрение. Картины великолепно передают состояние тревожности и зыбкости.

Напрямую взаимодействуя с чувственностью зрителя, в «Постномадической реальности» Гульнур Мукажанова продолжает традицию абстрактных экспрессионистов, таких как Джексон Поллок, Марк Ротко и Клиффорд Стилл, для которых было важно физическое восприятие картины зрителем. Используя теплый войлочный материал, Гульнур добавляет тактильности своим работам: смотря на картины, мы поневоле представляем войлок на ощупь. Этим самым ее абстрактные работы приобретают человеческий и телесный аспект.

«Постномадическая реальность» - серия картин из войлока ручной работы. В этой серии, начатой в 2016-м, художница работает с ярким окрашенным войлоком из шерсти и шелка, создавая картины с прямоугольными цветовыми полями. Эти работы вдохновлены традиционными казахскими настенными коврами и вышивками түскиіз. «Түс» в переводе с казахского обозначает «сон», а «киіз» – «войлок». Прямоугольные П-образные формы түскиізов напоминают некие двери или порталы, которые остаются глухими или закрытыми для нашего сознания, и только через сны мы можем попасть в это иное измерение. Границы порталов в работах Мукажановой нечеткие: волокна наложены таким образом, что границы прямоугольников расплываются, словно акварельная краска. Так создается эффект дымки или видения. Реальность словно разрушается перед нашими глазами, но мы не знаем, тому виной внешние факторы – свойства краски или атмосферные явления – либо нас подводит собственное зрение. Картины великолепно передают состояние тревожности и зыбкости.

Напрямую взаимодействуя с чувственностью зрителя, в «Постномадической реальности» Гульнур Мукажанова продолжает традицию абстрактных экспрессионистов, таких как Джексон Поллок, Марк Ротко и Клиффорд Стилл, для которых было важно физическое восприятие картины зрителем. Используя теплый войлочный материал, Гульнур добавляет тактильности своим работам: смотря на картины, мы поневоле представляем войлок на ощупь. Этим самым ее абстрактные работы приобретают человеческий и телесный аспект.

«Постномадическая реальность» - серия картин из войлока ручной работы. В этой серии, начатой в 2016-м, художница работает с ярким окрашенным войлоком из шерсти и шелка, создавая картины с прямоугольными цветовыми полями. Эти работы вдохновлены традиционными казахскими настенными коврами и вышивками түскиіз. «Түс» в переводе с казахского обозначает «сон», а «киіз» – «войлок». Прямоугольные П-образные формы түскиізов напоминают некие двери или порталы, которые остаются глухими или закрытыми для нашего сознания, и только через сны мы можем попасть в это иное измерение. Границы порталов в работах Мукажановой нечеткие: волокна наложены таким образом, что границы прямоугольников расплываются, словно акварельная краска. Так создается эффект дымки или видения. Реальность словно разрушается перед нашими глазами, но мы не знаем, тому виной внешние факторы – свойства краски или атмосферные явления – либо нас подводит собственное зрение. Картины великолепно передают состояние тревожности и зыбкости.

Напрямую взаимодействуя с чувственностью зрителя, в «Постномадической реальности» Гульнур Мукажанова продолжает традицию абстрактных экспрессионистов, таких как Джексон Поллок, Марк Ротко и Клиффорд Стилл, для которых было важно физическое восприятие картины зрителем. Используя теплый войлочный материал, Гульнур добавляет тактильности своим работам: смотря на картины, мы поневоле представляем войлок на ощупь. Этим самым ее абстрактные работы приобретают человеческий и телесный аспект.

«Постномадическая реальность» - серия картин из войлока ручной работы. В этой серии, начатой в 2016-м, художница работает с ярким окрашенным войлоком из шерсти и шелка, создавая картины с прямоугольными цветовыми полями. Эти работы вдохновлены традиционными казахскими настенными коврами и вышивками түскиіз. «Түс» в переводе с казахского обозначает «сон», а «киіз» – «войлок». Прямоугольные П-образные формы түскиізов напоминают некие двери или порталы, которые остаются глухими или закрытыми для нашего сознания, и только через сны мы можем попасть в это иное измерение. Границы порталов в работах Мукажановой нечеткие: волокна наложены таким образом, что границы прямоугольников расплываются, словно акварельная краска. Так создается эффект дымки или видения. Реальность словно разрушается перед нашими глазами, но мы не знаем, тому виной внешние факторы – свойства краски или атмосферные явления – либо нас подводит собственное зрение. Картины великолепно передают состояние тревожности и зыбкости.

Напрямую взаимодействуя с чувственностью зрителя, в «Постномадической реальности» Гульнур Мукажанова продолжает традицию абстрактных экспрессионистов, таких как Джексон Поллок, Марк Ротко и Клиффорд Стилл, для которых было важно физическое восприятие картины зрителем. Используя теплый войлочный материал, Гульнур добавляет тактильности своим работам: смотря на картины, мы поневоле представляем войлок на ощупь. Этим самым ее абстрактные работы приобретают человеческий и телесный аспект.

«Постномадическая реальность» - серия картин из войлока ручной работы. В этой серии, начатой в 2016-м, художница работает с ярким окрашенным войлоком из шерсти и шелка, создавая картины с прямоугольными цветовыми полями. Эти работы вдохновлены традиционными казахскими настенными коврами и вышивками түскиіз. «Түс» в переводе с казахского обозначает «сон», а «киіз» – «войлок». Прямоугольные П-образные формы түскиізов напоминают некие двери или порталы, которые остаются глухими или закрытыми для нашего сознания, и только через сны мы можем попасть в это иное измерение. Границы порталов в работах Мукажановой нечеткие: волокна наложены таким образом, что границы прямоугольников расплываются, словно акварельная краска. Так создается эффект дымки или видения. Реальность словно разрушается перед нашими глазами, но мы не знаем, тому виной внешние факторы – свойства краски или атмосферные явления – либо нас подводит собственное зрение. Картины великолепно передают состояние тревожности и зыбкости.

Напрямую взаимодействуя с чувственностью зрителя, в «Постномадической реальности» Гульнур Мукажанова продолжает традицию абстрактных экспрессионистов, таких как Джексон Поллок, Марк Ротко и Клиффорд Стилл, для которых было важно физическое восприятие картины зрителем. Используя теплый войлочный материал, Гульнур добавляет тактильности своим работам: смотря на картины, мы поневоле представляем войлок на ощупь. Этим самым ее абстрактные работы приобретают человеческий и телесный аспект.